«На самом деле, я пошла совершенно не поэтому ... И своим детям, наверное, я дала бы больше свободы, чтобы избежать такого рода штампов. Так же можно ошибиться, выбирая профессию ради какого-то блага ... В моем случае это, слава Богу, не сработало, но я знаю очень многих людей, которые потом были вынуждены пересматривать свой выбор»
«В то время нельзя было просто сходить в магазин и купить, например, Библию или Евангелие. Но некоторые научные журналы печатали отрывки. И вот один такой отрывок я еще в школе случайно прочитал в журнале «Техника молодежи». Потом еще и еще. В какой-то момент вдруг понял: то, что физика описывает как загадку Вселенной, имеет отгадку в бытии Бога».
«Рождение сына и финансовая нестабильность 1990-х заставили сменить профессию. Пошел в правоохранительные органы. Продолжал вести секцию рукопашного боя. Мне всегда нравилось наблюдать за тем, как мужают мальчики, как кристаллизуются их характеры».
«В каждой стране — своя актерская школа. Помимо которой есть еще такое тонкое понятие, как ментальность. Моя подруга в 23 года уехала в Америку. Она говорит: «Все ОК, выучила язык, адаптировалась, но я не понимаю, о чем они шутят». Они шутят на темы каких-то фильмов и мультфильмов, которые смотрели в детстве. И моя подруга чувствовала себя вне контекста. А ведь она не актриса там…».
«Если и думаю о завтра, то только с точки зрения собственной психофизики. Я не позволяю себе пуститься во все тяжкие, ведь в любой момент мне могут позвонить... Но я ничего не могу в своей творческой жизни запланировать. В этом смысле я полностью зависима от звонка вот этого мобильного телефона».
«Правда, были роли, которые мне удавались. Звонкая пионерка, ведущая спектакля, — собственно, играть себя. Когда мне уже нужно было определяться с выбором, руководитель студии многозначительно сказал: «Вам, безусловно, нужно поступать в театральный… на театроведческое отделение». Горю моему не было конца, и я пошла в философы...»
«Мне не интересно работать в бизнесе. Я мог бы работать на юридическую компанию, зарабатывать большие деньги и жить в усадьбе. Но мне это глубоко не интересно. Потому что я умру и свои имущественные достижения я никуда с собой не заберу. И даже не факт, что они достанутся детям. Потому что в случае пожара все может сгореть. И вся жизнь зря? Это не мое...»
«…что у тебя больше плохого настроения, чем хорошего, если можешь дать людям только негатив, то все — на этом нужно заканчивать. Я против того, чтобы пенсия у актеров была в шестьдесят лет. Аппарат внутри — он же тоже имеет срок годности. Нервная система, мгновенное возбуждение, когда ты выходишь на сцену и начинаешь работать...».
«Моя жизнь та, которая есть, она не впустую. Это я знаю. Это я понимаю. Но по отношению к самой себе я не могу сказать, что эта жизнь успешна. Свою жизнь я больше разрушаю, чем строю»
«Мне было 16 лет, когда случился конфликт вокруг острова Тузла. Тогда в мой Богом забытый город Керчь — между двух морей — приехали журналисты разных украинских и российских изданий и телеканалов. Вот тогда я в первый раз остро почувствовала разницу в освещении одного и того же события журналистами двух стран».
«Исходя из моего происхождения, образования и рода занятий, на мне лежит большая общественная ответственность. Мне было бы очень грустно, если бы мы с коллегами за последние четыре года не проехали 32 города Украины и не услышали людей, которые вдохновляют…».
«Что происходит с актером, который не играет? Он теряет форму, деградирует. Теряет веру в себя. Это страшно. Я знаю многих актеров, у которых от природы был талант, плюс очень хорошее образование. Ну вот, не сложилось. Они сломлены. Обижены на весь мир. Разрушены как личности…»
«Мне близки истории драматические, касающиеся обычных людей. Истории маленького человека на фоне больших событий. При этом я абсолютно четко ощущаю, что время мое уходит. Как бы ни выставляли свет… И некоторые мечты и роли уходят вместе с ним безвозвратно…».
«..благодаря нахлынувшим на семью воспоминаниям я вдруг узнал, что была Украина, был Петлюра, была Украинская революция, украинская автокефальная церковь… Я очутился на передовой какого-то неведомого фронта, формировавшегося со времен, когда украинцы еще только начали хотеть своей независимости…»
«Идеи феминизма я восприняла не только на уровне теории, которую можно применять в исследовательской практике, но и на уровне системы ценностей, близкой мне личностно. Я оказалась в комфортной для меня нише, где не было различий в том, как я живу, какие ценности исповедую, и какие идеи рождаются в результате моих научных исследований».
Комментировать 
