Полная видео-версия интервью
«Я верю в Бога и в какие-то основные общечеловеческие вещи. В то, что семья важна… Но, с другой стороны, все эти галицкие штуки так долго на меня давили, что сейчас я хочу от них немного отойти. Я слишком много комплексовала и переживала, что что-то делаю неправильно по отношению к людям, к семье».
«Мне будет сложно увидеть, уразуметь что же происходит в душе другого человека, в его картине мира, если я не сделаю шаг в эту картину, если не стану частью этой картины…»
«Я росла атеисткой. Очень внимательно изучала научный атеизм, и сейчас могу вам рассказать обо всех противоречиях, которые есть в священных книгах. Это писали люди, что очевидно. Я верю в какую-то высшую силу. Конечно, это не тот Бог с бородой. Но я верю, что Иисус Христос был, и эта история правдива».
«Я верующий человек. И до травмы, и сейчас. Потому что мне очень повезло, что я выжила. И в этом сыграли роль много факторов. Вот если бы хоть один элемент из этой цепочки выпал, произошло бы самое худшее…Была зацеплена ветка сонной артерии, и важны были секунды. Пуля прошла навылет в сантиметре от самой артерии».
«Религиозная вера – это когда человек возвращается к тайне и желает эту тайну понять, вступить с ней в диалог. Да, эта вера присутствует и во мне в том числе… »
«Меня пугает сконцентрованная ненависть, которую я вижу в социальных сетях, в каких-то действиях, в пояснениях, Почему должно происходить так, а не иначе... Мне хочеться напомнить слова политического пленника Росии Николая Карпюка: "Все, что мы делаем, мы должны делать через любовь "
«Я достаточно комфортно чувствую себя и в православной церкви, и в синагоге, и в католическом храме. Еще комфортнее я чувствую себя …дома. Мне проще общаться внутри себя»
«На самом деле больших расхождений между христианскими ценностями, моральными основами и теорией прав человека, свободы выбора, гендерного равенства нет. Я, конечно, не теолог, и, наверное, не компетентна размышлять о Боге. Но ключевая христианская ценность — это любовь, направленная на другого человека. Любовь — как принятие, не осуждение».
«Чем ближе человек подходит к Богу, тем дальше Бог оказывается от него. Вот тебе кажется, что стоит еще немного постараться, напрячь весь свой интеллект, стать сверхчеловеком — и ответы у тебя в кармане. Но это иллюзия…»
«До всех этих событий я ходила в церковь только на Пасху. Освятить пасочку. А сейчас хожу часто. Я точно еще мало понимаю, как на этом уровне все работает. Но я там нашла поддержку. Так получилось, что на территории лицея, где учился Богдан, находится храм. И его настоятель всегда благословлял ребят. Поэтому я пошла именно туда».
«Я, как и большинство украинцев, обращаюсь к церковным делам, когда надо крестить ребенка, похоронить кого-то из близких, поставить свечку за здравие. Условно я верю в Бога, поскольку я к нему время от времени обращаюсь. Да, мне хочется, чтобы была какая-то вечная истина, к которой можно апеллировать. То есть сказать: «Пусть тебя Бог бережет…»
«Да, конечно. Когда мы попали под обстрел уже в АТО, когда ехали на белом микроавтобусе по чистому полю, и в нас прицельно стрелял танк… Я помню, что в какой-то момент начала молиться, за что получила шиканье водителя. Но его можно понять, ему надо было сосредоточиться…».
"Это ощущение присутствия руки, которая тебе всегда помогает. В лагере появилось это чувство... Когда выполняется обещание, и Господь приходит к тем, кто несправедливо осужден. И это ощущение, что ты не один, именно в камере-одиночке было самым острым... Я смотрел на планету... на то, что там происходит... и был Бог, и я... Здесь у меня, к сожалению, уже такого острого чувства нет"
«Я не понимаю, почему церквей так много. Почему Бог разговаривает в разных церквях по-разному… Мне кажется, все происходит не так прямолинейно. Такой непосредственной связи, когда ты сегодня сделал подлость, а завтра тебя накажут, нет. Но, думаю, в конечном итоге абсолютно за все приходится платить. И за грехи, и за подарки, кстати, тоже».
Комментировать 
