«У меня в университете была преподаватель Ольга Алексеевна Акименко. Однажды к ней пришла мама с подростком: мол, не слушается, контакта нет и пр. И она в первую минуту спросила у матери: «Кто пацану стирает вещи?». А потом выставила их обоих за двери, уточнив, что приходить можно, когда этот парень начнет стирать себе вещи самостоятельно. Здесь ключ».
«Дома я «выключал» учителя. Ну а в подростковом возрасте Устим, как и большинство ребят, отрицал и отвергал мои советы. Опирался на мнение внешнего круга. У нас не было книжной истории, когда сын всем делится с отцом, и у них стопроцентный духовный контакт…».
«Поскольку Устим занимался боксом, мог защитить. Конфликт произошел на этой почве. Защитил, но слишком жестко. Родители пострадавшего парня были не из бедных и требовали наказания. Но все равно можно было попробовать как-то все уладить. Однако он сказал «нет». Это было его решение. Так он расстался со своей детской мечтой».
«У меня дополнительные нагрузки – у моего старшего сына синдром дауна. Уже двадцать лет он со сломанным позвоночником. Лежачий. Каждый день начинается с него. Я должен встать, его перевернуть… он учит меня любви…»
"Но ни я, ни жена не решились взять из детского дома. Наверное, это плохо. Наверное, это недостаточная какая-то жизненная смелость. Но мы не взяли... Зато взяли племянника, Любиного племянника, когда у него умерла мама. Для меня было очень важно протянуть ему руку поддержки тогда, когда он в этом нуждался»
«Я не знаю буду ли я когда-нибудь иметь своїх детей… Но каждый взрослый должен наполнять прежде всего себя тем, чем можно было бы легко делиться с ребенком. Вообще для меня дети -- это люди. А не что-то такое маленькое, что тебе нужно обтесывать, обворачивать и заклевывать "нельзя"… Мы точно недополучили любви и внимания. Точно недополучили принятия своих эмоций, своих чувств... проговаривания их..
«На втором курсе института, когда он уже учился в аграрном, Устим пришел к нам с девушкой. Я настолько психологически не справился с ситуацией, что это было видно со стороны. Сработал отцовский эгоизм».