«… он потерял маму и стал сиротой. У Валика есть старшие, уже взрослые братья и сестра. И если они примут решение бороться за воссоединение с Валиком, мы тоже вряд ли будем препятствовать. Они общаются и с нами, и с ребенком. Психологи ведут подготовительную работу со всей нашей семьей, если вдруг нам придется отпустить и Валика».
«Детей определяет и предлагает служба. Потом мы несколько раз ездим в дом ребенка, общаемся с детьми, и только после этого принимаем решение. Однако мы на этом этапе еще никогда не отказывались от детей. Взяли всех, кого предлагала нам служба. Уже потом, в процессе жизни, такие несовпадения возможны. Это правда. И здесь трудно…».
«Люди есть разные. Есть озлобленные своей бедностью...агрессивные. Но больше людей хороших. Тех, кто понимает твои проблемы и может прийти на помощь. Несмотря ни на что. Я уверена в своем муже. Потому, что он для меня и друг, и муж...моя поддержка во всем. Мы, как одно целое с ним».
«Год назад пришли два мальчика — братья Егор и Назар. Дети очень сложные, травмированные... Один из мальчиков очень агрессивен, что, безусловно, доставляет много хлопот всей семье. Психологически дети требуют очень много внимания. Однако у них есть любящая бабушка, которая делает все, чтобы мальчики жили с ней. И мы готовы ей помогать…»
«Но еще я сейчас очень четко осознаю, что не стоит тратить свою жизнь на какие-то ссоры, обиды, злость... Это важно потому, что жизнь очень быстро проходит. И потом будет обидно, что не успел что-то главное сказать близкому человеку, сделать полезное не успел…».
«Но потом все-таки остались. Просто в службе нашлись люди, которые произнесли правильные для нас слова. И на данный момент я не жалею, что мы остались. У нас теперь есть такая большая семья, которую мы хотели и о которой мечтали. И сейчас я уже не боюсь отпускать детей».
«В настоящий момент дети уходят из таких семей, как наша, без какой-либо материальной поддержки и жилья. У некоторых хоть и есть жилье, но вернуться к родителям-алкоголикам… вряд ли это выход для молодого человека. Это уже окончательно травмировать человека без какой-либо перспективы справиться с этой жизнью».
«За эти три года мы стали семьей. Настоящей счастливой семьей. Наши дети их тоже очень полюбили. Мы все вместе друг друга полюбили. Милана не хотела другой мамы… Но, к сожалению, мысли и чувства маленьких девочек и мальчиков никто в таких ситуациях не учитывает...».
«… и не только по причине материальных проблем. В одном из домов была группа детей от восьми до шестнадцати лет, от которых ушли несколько родителей-воспитателей. Иногда реальность побеждает. Потому что не мы, родители, диктуем правила жизни в семье. Их устанавливают дети. Но если что-то не получается, то всегда лучше признать это и уйти…»
«Но, как оказалось, не у всех детей родители лишены родительских прав. Поэтому они в любой момент могут вернуться в свою биологическую семью. А дети со статусом сирот могут пойти на усыновление. С нами вроде бы и говорили об этом. Предупреждали. Но, как оказалось, где-то очень глубоко в душе я все-таки не была готова к такому сценарию».
«От государства на каждого ребенка мы получаем два прожиточных минимума. Это около 3,5 тысячи гривен в месяц. Плюс вознаграждение для мамы. Проблема в том, что все дети не только болеют сезонно, но многие изначально не очень здоровы. А это все — лекарства, на которые часто может уходить практически все их государственное содержание».
«Я чувствовала, что справлюсь с травмами детей, у которых родители алкоголики, наркоманы… Муж был готов идти дальше и работать с детьми, которые пережили насилие. Для меня это был очень сложный барьер. Я не знала, как правильно вести себя в таких историях, не представляла, как помочь детям восстановиться».
«Нас поддерживают и финансово, и психологически. Проект «SOS «Дитячі містечка — Україна». Доплачивает семьям коммунальные услуги, помощницу, помогает в самых разных ситуациях. К примеру, к нам сейчас пришли сразу четверо маленьких детей. Так вот, кровати, мебель, одежду на первое время — все, что им необходимо, купила эта международная благотворительная организация»
«У нас с Олегом двое своих детей. Четыре года назад мы задумались о том, чтобы усыновить или взять под опеку еще одного ребенка. Но оказалось, что дома ребенка заполнены целыми семьями ненужных родителям братьев и сестер...».
«Свекровь — безоговорочно, потому что сама очень рано — в 14 лет — осталась сиротой. Для нее это очень естественно — помогать детям, которым плохо. Она очень добрый человек, и сейчас всегда рядом с нами и с детьми. А мой папа сказал так: «Если тебе это нравится, пусть будет так». И я ему очень за это благодатна».
«Мне хочется показать своим детям, что такое семья, хочется убедить их в том, что семья — это классно. Чтобы они знали, что мама — это самый близкий человек, который тебя пожалеет, обнимет, поцелует на ночь…Сказку почитает. Все тебе отдаст. Они этого еще не знают».
«Сейчас наши родные дети более спокойно относятся к появлению детей. Ну, возможно, в последние дни, когда пришли еще четверо малышей, они стали немного ревновать. Сейчас обострилось некое соперничество за место под солнцем: кто сядет рядом с мамой. Но еще очень мало времени прошло. Чтобы все успокоились и привыкли друг к другу, нужно где-то погода».
«Круто чувствовать, что ребенку, который долгое время был холоден и отстранен, имел кучу проблем со здоровьем на фоне своей порядком расстроенной психики, вдруг захотелось подойти и робко обнять тебя. Назвать мамой. Значит, он успокоился, значит, ему тепло…»
Комментировать 
