«Я не вожу хлеб или гуманитарку детям на передовую. Хотя всякое бывает… Для меня очевидно, что этот период жизни и опыт — продолжение моей профессиональной деятельности в сфере защиты прав детей. Просто в такой форме, в которой она возможна сейчас. Ну, не платят мне за то, что я езжу по селам, ищу детей и что-то там делаю… Это то, на что в данных условиях, я зарабатываю сама…»
