«Мне очень не хотелось признавать, что я бесполезна. Но вот в ночь с 18 на 19 февраля это стало очевидным. Я признала, что как юрист — я бесполезна. Против БТРа. Против пуль. Я вспомнила, что умею, например, водить машину».
