«Мои дети очень тяжело переживали, когда у нас дома оказалась чужая девочка с онкологией. Когда я им сказала, что поживет она у нас месяц - полтора…и умрет она тоже здесь. Таких вещей вообще нельзя делать…»
«Иногда мне кажется, что я воспринимаю страну, как любимого человека. С которым у тебя есть контакт, и ты чувствуешь все его переживания, его боль ... Как говорится, человек вышел из глины ... Так и я сейчас чувствую, что вышла из этой земли ... Я часть ее ... »
«Очень интересно углубляться в разные моменты, детали... Познавать, понимать... Все меняются, и мои взгляды меняются. Очень хочется сегодня больше путешествовать, наблюдать, изучать мир...»
«Это ж мировой формат такой, что ты должна быть идеальной успешной женщиной, профессионалом, матерью, все успевать и еще выглядеть на все сто. Ну, конечно, считаю, что такой подход несправедлив по отношению к нам. И мне кажется, что тренд все-таки немного меняется. Женщине надо думать о том, что она сама хочет. А не о том, какой ее хотят видеть общество, коллеги, муж, дети…».
«Но я не делю путь в профессии на женский или мужской. И да, я прошла несколько трудных и не всегда безопасных этапов в своей жизни и профессии. И что? В отношении личного. У нас с мужем был очень тяжелый этап. Он тоже был на Майдане, был в сотне. Он считал, что я должна быть рядом с ним и поддерживать его. Я же видела свои личностные задачи и функции в этой истории по-другому».
«Ну, если я за что-то боролась в своей жизни, то редко отступала. Почему-то запомнила, как однажды в советском пансионате ела слипшуюся комком кашу «Артек», и папа у меня спросил, зачем я это делаю. «Воспитываю характер», — ответила я. Я дочитывала до последней страницы даже самую неинтересную книгу, если уж начала…».
«Очень много людей воспринимают меня как некий заряд, позитив, вечный двигатель… И, может, моя миссия вообще в этом. Дарить людям надежду. Если раскисну я, то многим близким людям, меня окружающим, станет не очень хорошо…».
«Ни в профессии, ни в семье. Потому что дети вырастают и могут заплатить тебе своим равнодушием. Семья может разрушиться, а муж — уйти. Либо ты можешь вложить в профессию все, отказавшись от семьи, ребенка, и в итоге она тебя —предаст. У меня была возможность уехать в Россию, но…».
«И недавно еще раз поняла, как это важно. Не откладывать встречу, если кто-то из близких о ней попросил. Летом был очень напряженный график, и позвонил мой друг: «Зюбина, ты имеешь совесть? Мы уже с тобой столько лет не виделись!» «Димочка, я доснимусь, и в октябре встречаемся». Через две недели Димы не стало…».
"Во всех оттенках времени я чувствую себя диссидентом, инакомыслящим... Я не в мейнстриме. Всегда этот мейнстрим куда-то идет в сторону. Или это я куда-то отклоняюсь... Это сложно, но комфортно. Потому что я отвечаю на главные запросы своей души..."
«Меня на самом деле никто не воспитывал. Отец был военный, и я жила с любящей меня бабушкой, которая мне ничего не запрещала. «Все, что деточка делает, — это хорошо и правильно». Вот мое воспитание. Вызывать в школу ее было абсолютно бесперспективно. Я все решала сама. Балет, театр, спорт, каток, компании, сигареты…».
«А раньше не прощала даже каких-то мелочей. Это очень мешало в отношениях. В том числе и с мужчинами. Я хотела видеть рядом идеал. Чего не бывает. Уже сейчас поняла, что мужчинам рядом со мной было некомфортно. Приходилось постоянно соответствовать поставленной мною планке. И это неправильно. Возможно, в этом урок».
Комментировать 
